Погиб наш Друг и единомышленник Степан Beerfan

[dm72]

http://4x4.by/forum/viewtopic.php?f=1&t=11133

[Василий Киселев]

Искренне соболезную.

[Василий Киселев]

Прощание со Степаном состоится в среду 19 декабря в траурном зале крематория (Северное кладбище) в 13-20.

Приходите, кто сможет.

[Василий Киселев]

В семье Степана остались Наташа и сын Степаныч. Ребенок-инвалид, которому постоянно нужна поддержка, лекарства и помощь.

Для него были открыты специальные счета. Если у кого то есть возможность, пожалуйста, помогите. Не оставайтесь равнодушными к семье нашего Степана, который всегда приходил на помощь нуждающимся.

Денюжки можно перечислять сюда:

Белорусские рубли.:
Закрытое акционерное общество «Минский транзитный банк»,
МФО 153001117, УНП 100394906
Счет: 3014900105848,
Получатель: Трубачева Наталья Константиновна
Назначение: оказание социальной помощи ребенку-инвалиду

Доллары США.:
Joint-stock company “Minsk Transit Bank” (JSC “MTBank”)
SWIFT: MTBKBY22
Adress: 6-a, Partizansky Av., 220033 Minsk, Republic of Belarus
Счет: 3014900105835
Получатель: Trubachova Natalya
Назначение: оказание социальной помощи ребенку-инвалиду

WEB-MONEY:
Долл. Z277128411448
Евро E365617761171
Росс. руб. R210173023192
Бел. руб. B520830698850

Яндекс-деньги:
№ счета 410011701648877


Заранее большое спасибо всем, кто откликнется.

[Василий Киселев]

"Теперь я точно знаю, что означает выражение "рухнул мир"

10 марта 2013 в 15:05
Виталий Гарбузов, Салідарнасць

Минчанин Степан Трубачев был хорошо известен любителям автомобильного спорта. Активный и жизнерадостный завсегдатай соревнований. Человек открытый, никогда не проходивший мимо чужой беды. Недавно он и погиб, выручая человека из беды.

Трагедия произошла 16 декабря прошлого года на 42-м километре МКАД. В тот день, возвращаясь с соревнований, Степан остановился на дороге, чтобы помочь другому водителю, вылетевшему в кювет. В этот момент его сбила машина. Степану Трубачеву было всего 40 лет.

Со смертью мужа Наталья Трубачева осталась единственной опорой для их больного аутизмом 13-летненего сына.

— Теперь я точно знаю, что означает выражение "рухнул мир", — начала разговор с корреспондентом "Салiдарнасцi" женщина. — За Степаном я была, как за каменной стеной. Всегда была уверена в том, что он поддержит и поможет. Когда его не стало, мой мир на самом деле рухнул. Но я не имею права сдаваться, мне нужно жить ради сына.

Отец и сын: Степан и Степан

Даже сейчас, спустя несколько месяцев после трагедии, Наталья говорит о муже только в настоящем времени. Ей кажется, что через секунду в дверном замке повернется ключ и домой вернется ее Степан. Во время беседы она как будто умышленно уводит себя от того несчастного дня и сначала рассказывает об их любви с первого взгляда.

— Наше знакомство со Степаном было случайным, — признается героиня. — Это произошло еще в студенческие годы, в 1991-м. Тогда я училась в БГУ на факультете прикладной математики. Мы с подругой решили поехать в стройотряд в Тюмень, собирались на стройке штукатурить. В помощь нам нужны были молодые люди. Нужно ж было кому-то раствор мешать. Степан тогда учился в РТИ и откликнулся на просьбу о помощи. Мы и поехали. Влюбилась я в него с первого взгляда. Через год мы поженились.

Затем страну "накрыли" лихие 1990-е. Мы вместе с мужем прошли и через бытовые трудности, и через безденежье… Будучи студентом, Степан брался за любую работу. Был грузчиком и сторожем. Тогда в стране была "карточная система", отсутствовала нормальная работа. Какие могли быть дети, когда за спиной у родителей всего лишь одна любовь и никакой определенности?

После окончания университета год сидела без работы. Потом работала программистом, получила второе экономическое образование. А Степан, закончив РТИ, стал подрабатывать в фирмах. По диплому он радиоинженер, но в силу своей природной любознательности и целеустремленности со временем стал изучать всё, что связано с компьютерами. В семье появились деньги.

Все это время, пока мы со Степаном становились на ноги, у нас была одна на двоих мечта: мы очень хотели ребенка. Наш единственный сын появился на свет в 1999-м. Еще будучи беременной, знала, что назову его в честь мужа… В семейном кругу сына иначе как Стёп-Стёпыч и не называем.


О том, что у первенца проблемы со здоровьем, Трубачевы догадалась фактически сразу после рождения мальчика.

— Степашке почти сразу поставили диагноз "аутизм", — продолжает собеседница. — Сначала медики сомневались, но уже после года жизни сына, когда он не заговорил, появились явные особенности поведения, диагноз подтвердился. За свои тринадцать лет жизни сын так и не научился говорить. Надежды на белорусскую медицину у меня, честно скажу, нет. Сам по себе аутизм практически неизлечимая болезнь. А в Беларуси его, как бы помягче сказать, не лечат вовсе. Объясню почему. Аутизм считается психоневрологическим диагнозом. Маленьким детям, больным аутизмом, прописывают препараты для провокации развития речи. Когда ребенок взрослеет всё "лечится" исключительно психокорректиками типа галопередола. Ну как сказать лечится? Мощными препаратами "глушатся" приступы агрессии ребенка. Его, грубо говоря, постепенно превращают в "овощ". На медицинском языке это называется "корректировка поведения". Официальная медицина не занимается выявлением причины аутизма, а корректирует только его следствие.

У детей-инвалидов, в отличие от взрослых, нет групп инвалидности. Их уровень утраты здоровья определяется степенью. У Стёпы Трубачева она последняя — четвертая. Он имеет право на получение бесплатных лекарств. И по медицинским показаниям Стёпе нужен постоянный уход.

— Я не могу пойти работать, поскольку не могу оставить сына одного. Также не могу отправить ребенка в интернат, потому что там им никто не будет заниматься, как дома, — делится Наталья. — Конечно, когда был жив муж, проблем не было. Степан-старший обеспечивал семью, мы могли себе позволить купить для сына все необходимые препараты. А это немалые деньги.

Собеседница продолжает, что приблизительно за год до смерти супруг нашел вариант альтернативного лечения для Степана.

— Муж перелопатил гору литературы, вник в проблему достаточно глубоко. Понимая, что аутизм практически неизлечим, мы искали какой-то альтернативный вариант. И в итоге решили попробовать программу, которая называется "Биомед". Она включает в себя строжайшую диету и прием дорогостоящих добавок, которые повышают иммунитет больного аутизмом ребенка. Вследствие этого улучшается психоневрологическое состояние больного, исчезают немотивированные приступы агрессии. Почти сразу после начала лечения по этой системе сыну стало лучше. Лечение нужно продолжать. Помощи от государства ждать не приходится: бесплатно сын может получить только психокорректирующие лекарства, а не иммунальные добавки, на которые необходимо несколько сотен долларов в месяц.

Наталья признается, что никогда бы не рассказала публично о своей беде, если бы был жив муж. Именно он, ее любимый человек, наделял ее верой в лучшее и заставлял бороться.

Но жизнь семьи Трубачевых изменилась вечером 16 декабря 2012 года.

— Вечером раздался телефонный звонок, — вспоминает женщина. — Позвонили сотрудники ГАИ, назвали номер машины мужа и сообщили: "Нужно приехать на 42-й километр МКАД и забрать ребенка". На все мои вопросы, что случилось, никто ничего не сказал. Помчалась на "кольцевую". Мужа уже не застала — его увезла "скорая". В машине был только сын. Точно не знаю, видел ли он момент трагедии. Но после произошедшего замкнулся. С декабря только несколько раз был на улице. И то — еле уговорила. Привык, что на прогулки его выводил отец.

Позже я узнала обстоятельства трагедии. В тот день муж с сыном возвращались с соревнований "джиперов". На МКАД он увидел, что водителю, вылетевшему в кювет, нужна помощь. Вышел из своей "Тайоты Ландкрузер", достал трос, собирался прицепить его к "пострадавшей" машине. В этот момент его сбили…


Сейчас Наталья борется за сына в одиночку, помочь ей некому:

— Сейчас наш "доход" на двоих с сыном-инвалидом приблизительно 3 миллиона рублей в месяц. Как за эти деньги можно прожить — вопрос риторический.

Вдова, чтобы изыскать дополнительные средства на лечения сына, открыла счета, куда неравнодушные могут перечислить деньги.

— Мне очень неудобно просить, — говорит она. — Но другого выхода у меня нет. На лечение сына нужны немалые средства. И я, как любая мать, должна сделать всё возможное для того, чтобы ему помочь.